В
старинную церковь святых Апостолов Петра и Павла в центре Самары всю
неделю с утра до вечера идет народ. Нет, наверное, крещеного самарца,
кто не побывал бы в этом удивительном храме, принимающем радушно всех,
не поставил свечку у иконы и не помолился, вздыхая, за себя, своих
родных и близких. И заказал бы обедню «за здравие» и «за упокой».
Обедней называют литургию (с греч. общественное служение),
главную службу в Церкви. На литургию христиане подают записки о здравии
или о упокоении, чтобы за тех, кого они написали, была совершена служба.
Молебен - это служба о здравии. Это
особое богослужение, при котором верующие просят Господа и Его святых о
ниспослании милости или благодарят Бога за получение благодеяний.
Некоторые молебны принадлежат к общественному богослужению и
совершаются в храмовые праздники или в особо установленное время,
обычно они совмещаются с чином малого освящения воды. Иногда к молебну
прибавляется пение акафиста Спасителю, Богородице или святым.
Крестный ход. 1893. Илларион Прянишников.
Терпеливо
стоят Православные в длинной очереди в два окошечка в регистратуру -
небольшую деревянную каморку, пристроенную изнутри у западной стены
храма, - чтобы заказать обедни и сорокоусты. А на Литургии у открытых
Царских врат священник с диаконом будут читать записанные имена,
услышишь дорогой список, и весь храм вместе с тобой будет молиться и за
твоих дорогих. Интересно, что обедней называют как Литургию – самое
важное Богослужение, во время которого совершается Святейшее Таинство
Причащения, так как ее положено совершать в полуденное (обеденное)
время, так и записочку с одним именем, которое будет поминаться за
Литургией. Обедня – проявление нашей любви друг к другу. Может
быть, поэтому так велика ее сила? Когда все земные средства спасения
исчерпаны, прибегает отчаявшийся человек к силе обедни. И она – спасает
как живых, так и ушедших в вечность, ведь за гробом покаяния нет, а
христианская молитва за них может умолить Правосудие Божие и облегчить
мучения грешников и даже из ада вывести. Какова сила обедни – об
этом хорошо знают матушки, чье служение в церкви -с утра до вечера
писать в регистратуре Петропавловки длинные списки «о здравии» и «о
упокоении» Православных имен. Алевтина Тимофеевна
Куликова, мать настоятеля Петропавловской церкви протоиерея Александра
Куликова и клирика этой же церкви иерея Илии Куликова: -
Работать в регистратуре нелегко - с 6-ти утра до 6-ти вечера. Сидишь
без движения, и ноги опухают, и спина болит. Но радость есть – ты
работаешь в церкви! Дома неинтересно, а тут душа радуется – ты в
церкви! И делом-то каким занимаешься - записываешь обедни. Сила-то
только в обедне, обедней все можно совершить. Выше обедни ничего нет.
Блаженная Паша Дмитриевская говорила моей маме: «Два села собери и
накорми, а одна обедня выше!» Вот что такое обедня! Я давно знала,
что обедня – самое высшее. И когда сыновья стали подрастать, а я целый
день на работе, чтобы они не попали в беду, решила их спасать обеднями
и сорокоустами. И стала все время за них заказывать обедни. Тетя Нюра
Живагина говорила мне: «Лучше всего заказывай в монастыре». Тогда все
монастыри закрыты были, но была открыта Троице-Сергиева Лавра в
Загорске. И я туда старалась ездить как можно чаще, по трехдневным
путевкам в Москву. Все по магазинам бегают, а я с вокзала сразу в
Загорск и на последние копейки заказывала обедни и сорокоусты за детей.
Николаю Угоднику покупала и ставила самые большие, рублевые свечки –
сколько раз он меня выручал! Так дети на обеднях и выросли. Все трое
сыновей стали священниками. Бывает, придет женщина и закажет всего
одно имя. Я тогда ей подсказываю: «Закажите своей умершей маме
сорокоуст на год, не пожалейте. Вам Господь пошлет потом денег. Вдруг
ей там плохо, вы поможете ей». – «Нет, не надо!», - а сама в дорогих
мехах. И так больно становится: эх, мы какие! Но в основном говорят:
«Давайте! А отцу тоже можно?» - «Конечно! А живы будем – через год еще
им закажете сорокоуст на год, и так будете заказывать до конца дней».
Когда спрашивают: «Подскажите, что и как заказать, мы не знаем», - я
всегда советую матери и отцу заказать сорокоуст на год и обедни. Я сама
постоянно заказываю своим сорокоусты, обедни и все время благодарю Бога
за эту возможность. Матрена, которая записывает у нас в углу
сорокоусты, рассказывала, что недавно пришла женщина, заказала за
умершего мужа сорокоуст. А через два дня он ей приснился. Она
спрашивает: «Как ты там?» - «А я вчера получил бумажку и по ней меня
кормят». И она пришла и заказала за него сорокоуст уже на год.
Татьяна Дружинина: -
Здесь и психологически, и физически трудно работать. По 12 часов, в
выходные и все праздники. Идет весь город, пишешь-пишешь – спина
отваливается. Мы записываем сорокоусты, а потом еще переписываем их в
синоды и отдаем в алтарь. Люди всякие идут, и некрещеные порой, многие
не знают, что такое обедни. Пришел мужчина и требует: «Запишите
Мусика». – «А как она в крещении?» - «Нет, как я ее звал, так и
запишите!» Некоторые не знают полное имя. Говорят: «О упокоении Фени»
«Как ее записывать – Феона, Феоктиста, Феодосия?» - «Не знаем, звали
тетя Феня». Иногда смешное бывает. Спрашиваю: «Усопший человек?» -
«Усопший, усопший, совсем усопший». Одна женщина пришла и говорит:
«Запишите за упокой моего болящего сына» - «Он же умер» - «Запишите, он
же болел!». Потом снова пришла: «Подчеркните его имя красным
карандашом». А мы для батюшек подчеркиваем листочки о здравии -
красным, о упокоении - синим. Мы отказались – пошла жаловаться батюшке.
Ей после этого сын снится ночью и говорит: «Ты что девчонок мучаешь?
Какой я больной?!» А сегодня пришел один и говорит: «Запишите о здравии
России!» Не все знают, что записывать можно только крещеных людей,
нельзя – некрещеных. И животных, конечно, тоже нельзя. Одна говорит:
«Запишите Ваську». Записываю о упокоении Василия. Она продолжает:
«Пусть помолятся за него, такой хороший был котик, член семьи». Один мужчина говорит мне: «Отец меня не воспитывал, и я его записывать не буду». Убеждаешь, что все равно нужно записать. Некоторые записывают Ленина, Сталина, а то и Чингиз-хана, или разных литературных героев, пишут целые такие списки. Многие
самарцы, которые постоянно ходят в храм, всегда записывают о упокоении,
кроме своих родных, наших самарских, которых мы почитаем как святых,
хотя они еще и не прославлены. Вот, как я заметила, кого особенно
почитает сегодня в Самаре русский народ: Митрополита Мануила,
Митрополита Иоанна, схиигумена Савву, схииеромонаха Сампсона,
схимонахиню Марию (Матукасову), схимонахиню Софию (Горяинову),
протоиерея Иоанна Букоткина, блаженного Иоанна, блаженного Василия,
игумению Марию, схиигумена Иеронима, протоиерея Николая. Еще Патриарха
Диодора и Патриарха Пимена. Эти имена мы уже затвердили наизусть. И
вот еще: все годы в регистратуру шли заказывать обедни и сорокоусты
только женщины. Мужчин было два-три, и мы их знали. А с середины этого
лета пошли мужчины, старые и молодые, «новые русские», интеллигенты, –
разные, мужчин стало гораздо больше в церкви. Почему, не знаю, но это
какой-то знак. Вера Вельмяйкина: - Много
интересного нам рассказывают. Один мужчина рассказывал: «Положил я на
канун продукты, а ночью мне снится сон: все мои усопшие родные сидят и
кушают мои продукты, именно те, которые я положил, но сидят почему-то в
темноте». Я проснулся и вспомнил: «А свечку-то я не поставил!». Другой
рассказывал: «Заказал я сорокоуст и вижу во сне покойного, он держит
эту квитанцию и говорит: «Меня теперь в столовой кормить будут, у меня
справка есть!». А мне самой раз снилось, что какой-то голос говорит:
«Если отстоишь обедню, то и панихиду стой!» А вот еще интересно.
Мне одна бабушка с Красной Глинки рассказывала, что она всегда
заказывала своей покойной маме сорокоусты, а однажды у нее не было
денег, и она решила очередной сорокоуст не заказывать. И снится этой
бабушке сон: ее мать Анастасия стоит возле нашей регистратуры и
говорит: «Скоро меня выпишут!» И эта бабушка побежала и тут же заказала
ей сорокоуст. Очередь здесь стоит невидимо и все ждут, когда их
запишут. Татьяна Дружинина: - Загробный мир
существует! Я видела сон: огромный зал ожидания, как на вокзале, у всех
головы опущены, в руках бидоны, кастрюли и все ждут, когда их
«накормят». Вера Вельмяйкина: - Некоторые
приходят и говорят: «Вот, заказывала все время ему сорокоуст о здравии
и забыла продлить, и он заболел. Запишите его скорее». Батюшка
Максим уехал в Москву на учебу, а Зинаида-подсвечница заказывала ему
обедни, он этого не знал. Приезжает и говорит ей: «Я чувствовал твои
обедни». Все чувствуют, что обедня помогает. У меня самой так было:
когда мне делали операцию аппендицита, все здесь в храме заказывали за
меня обедни. Все еще в палате держались за бок, а у меня не болело, я
бегом бегала, через два месяца поехала в деревню, воду таскала, коров
доила и ничего не болело. Многие приходят и записывают одни и те
же имена, я уже их наизусть знаю и пишу сама. А кого пропустят, им
напоминаю: «Того-то пропустили». А некоторые так и говорят: «Моих пиши! Ты должна их помнить!»
Пасха. Николай Пимоненко. Начало 20 в.
Татьяна Дружинина подхватывает: -
Мы своих всех записываем все время. Мы знаем силу обедни. Если
постоянно записывать обедни, любое каменное сердце можно растопить,
направить на правильную дорогу, только чтобы был крещеный. Вера Вельмяйкина: -
Одна женщина приходила каждый день и заказывала обедни. У ее сестры
болел отрок, лежал в реанимации в тяжелом состоянии после
автокатастрофы, у него что-то было с головой. А потом она пришла и
говорит: «Только церковь помогла, он выздоровел». А еще у одной женщины
сын был наркоманом и уже принимал огромную дозу наркотиков, и его мать
каждый день заказывала у нас обедни. И он бросил колоться и стал жить в
чистоте, сейчас ходит в храм, молится, знакомых парней своих всех
покрестил, ездит в Ташлу к чудотворной иконе и на источник. Такова сила
обедни. А вот что мы заметили: деньги, которые нам дают на обедни,
– не грязные. Мы тут и едим, не моем руки – некогда ходить их мыть - и
не болеем. Мы знаем, что эти деньги – другие. Это, конечно, грязь,
моешь руки после работы – с них грязь течет, но эта грязь не жжет и не
разъедает, как обычная грязь. Все, и даже деньги освящаются обедней. О
деньгах мои собеседницы заговорили случайно. Но я воспользовалась
случаем и спросила о зарплате. Оказалось, что эти скромные церковные
труженицы получают очень маленькую зарплату, гораздо ниже, чем в
«миру». Но работу свою любят и не променяют на другую. Вере, самой
молодой из них, дал благословение на этот труд старец. И сколько таких
вот тихих тружениц записывают безконечной чередой имена для Неба по
белокаменным храмам Святой Руси!..
|